Я пишу из позиции левой феминистки и квир-художницы, что позволило мне пройти отбор на публикацию в глоссарии, но также из (продолжающегося) опыта работы уборщицей в частных домах во время эмиграции.

Основываясь на своем опыте, а также анализу клининговых сервисов, я хочу написать о том, что использование клининга не может быть ни феминистской, ни хоть насколько-нибудь освобождающей практикой в вопросах распределения домашнего труда и невидимой заботы/работы.

В тексте я использую преимущественно феминитив “уборщица”, так как женщины составляют 76,2% работни:ц сектора домашнего труда[1], и для меня важно подчеркивать гендерный аспект этого вопроса.

В либеральном феминизме вопрос домашних дел, кажется, решается очень просто - нужно поощрять женщин занимать высокие должности и получать равную с мужчинами зарплату, которая позволит им нанимать обслуживающий персонал, чтобы няня смотрела за ребенком, а помощница по дому встречала курьеров, пока женщина-лидерка идет вверх по карьерной лестнице или устраивает себе ретрит от рутины. В тех семьях, где мужчина полностью обеспечивает детей и неработающую жену, домашний персонал становится еще одним атрибутом статуса.

В некоторых домах я протирала пыль под предметами для духовных практик: четками, фигурками будды, ароматическими палочками, эфирными маслами. Я убиралась под музыку для йоги и мелодии для медитации. Пока я мыла унитаз, в соседней, только что помытой, комнате, поджигались благовония, чтобы чистое пространство также очищалось духовно, избавляясь от запахов химии и пота уборщицы.

Уборщица - это посредница. Она берет на себя барьеры, препятствующие освобождению души пространства и пространства души для заказчи:ц.

Так как я также периодически занимаюсь искусством, я видела у коллег много одобрительных репостов картинки “Хочу, чтобы ИИ стирал и мыл посуду, чтобы я могла заниматься творчеством, вместо того, чтобы ИИ занимался творчеством, пока я стираю и мою посуду”. Из такой перспективы я чувствую бóльшую связь с роботом-пылесосом или стиральной машиной, задыхающейся от засоров в сливном шланге, чем с творцами-художни:цами. Пока искусство считается возвышенной деятельностью и идет в приоритете, каким бы оно ни было и к кому бы ни обращалось - пока мы ищем кого-то (или что-то) для осуществления нашего домашнего труда, укрепляя неравенство - это искусство не имеет значения.

Освобождать свое время, пока другие люди (бесплатно или за минимальную ставку, чаще всего –– мигрантки) разбираются со свидетельствами нашей жизни; пренебрегать ершиком для унитаза, потому что в конце недели кто-то все равно зальет это средством; забывать последствия (запах, грязь, пот) и последовательность (проветривание, протирание, мытье) –– значит подкреплять систему эксплуатации, которую не исправишь в один момент скользким (арт-)проектом.

В гигантские дома, где я убиралась, меня нанимали домохозяйки, а в маленькие квартиры с четырьмя пыльными углами — прекарные работни:цы. В условиях катастрофического неравенства платформам удается сокращать расходы за счет аутсорсинга, делая клининг все доступнее для прекариата. Свою часть дохода владельцы платформ направляют на расширение бизнеса и «инновации», поэтому теперь можно выбирать прислугу в удобном приложении из целого каталога, фильтруя по возрасту и опыту работы.

Кто работает на платформы?

Иван Шило, бывший беларуский активист, а сейчас сооснователь разросшегося клинингового сервиса “CleanWhale”, рассказывает в интервью[2]: “Поляков среди клинеров почти нет, в основном это украинцы, белорусы, молдаване и грузины.”, “Сначала была боязнь, что в Германии будет сложно найти работников, признает Иван, но теперь стало понятно, что вакансии будут закрыты беженцами из Украины.”

На сайте платформы в разделе вакансий [3] указано, что клинерка получает за уборку 45-50% от стоимости уборки. В гугл отзывах клиентка прикладывает скриншот[4] расчета суммы за уборку (752 злотых/180 евро, 12 часов), где указано, что вознаграждение уборщице составляет 320 злотых/76 евро (около 27 злотых/6.5 евро в час), а комиссия платформы - 432/104 евро. В ответ на это компания обвиняет клиентку в использовании скриншотов без контекста.

Несет ли компания ответственность за работниц? А за испорченное имущество?

В вакансии указано, что в компании есть страховой фонд, который может покрыть часть расходов. В гугл отзывах СleanWhale называют клинерок “независимыми подрядчиками” и “частными исполнителями”, которые “самостоятельно несут ответственность за испорченные вещи”.

Сооснователь компании, которая снимает с себя любую ответственность, лишая работниц социальных гарантий и защиты, на вопрос[5]: ”Что бы вы могли посоветовать беларусам, которые хотят открыть бизнес в Европе?, отвечает: “Во-первых, бизнес — это несложно”.

Платформы создают иллюзию доступности и комфортности клининга, но на деле их бизнес-модель строится на эксплуатации уязвимых мигранток, бежавших от войн, политических преследований и экономических кризисов.

Условия труда уборщицы, кроме низкой оплаты и отсутствия социальной защищенности, включают в себя специфическое упивание властью со стороны заказчи:ц, которое сосредоточено в стенах их домов и за пределами может быть незаметным.

Это власть над уборщицей-киборгом, существом, которое должно быть гораздо более внимательным к деталям, чем пылесос и пароочиститель. Это власть людей, которые остаются в пижаме и тапочках (уборщица не гость, а часть ритуала) и злятся на шум от уборки, отдыхая в соседней комнате.

Молодая мама приносит в комнату, где я перестилаю ей постель, своего ребенка –– ребенок улыбается, увлеченный чужим движением. В этот же день она возвращает меня перемывать фасад на кухне, просит оттереть губкой плесень на стыках плитки, а потом кричит: “Ну у нас же не настолько грязно!” из-за того, что я убиралась недостаточно быстро.

Клиент:ки сервиса, о котором я писала выше, к негативным отзывам прикрепляют макросъемку: пыльный уголок, развод на стекле, царапина на смесителе. Но знать самые сокровенные места чужих домов –– невозможно, а забота о пространстве не может исходить из надзора и спешки. Уборка –– это интимное сближение с вещами, но это не значит, что они должны быть еженедельно вымыты. Уборщица, возвращаясь домой после отработанной смены, не всегда находит силы позаботиться о своем жилье –– и тогда контраст с отполированными полами, которые ей не принадлежат, становится еще сильнее.

И тем не менее –– где в этом тексте мужчины? Разве справедливо, что я обращаюсь к женщинам вместо того, чтобы начать с основ: мужчины не включены в процесс домашней заботы.

Работая уборщицей я поняла, что очень много злюсь на женщин –– тех самых женщин, которых еще недавно защищала в дискуссиях про перекладывание домашнего труда в семьях. Оказалось, что в переговорах о распределении заботы некоторые пары решили просто делегировать эту проблему третьим лицам, чтобы никому из членов счастливой семьи не разъедало руки средством от налета.

Я пишу из своего опыта работы в ситуации, когда мои “заказчи:цы” укомплектованы хорошим доходом, часто, –– просторным жильем и являются образцом гетеросемьи. Лозунг “оставить наконец женщин в покое” не работает, когда более привилегированные женщины используют труд менее привилегированных женщин (мигранток, бедных женщин, квир-людей), еще больше усиливая разрыв.

Одна из таких заказчиц искала уборщицу для сына и мужа в Варшаве, пока жила в другой стране, причем уровень ее вовлеченности позволил ей уволить предыдущую работницу из-за плохого качества уборки.

Она написала: “Сами понимаете, какие мужчины ”. Но мой текст строится из обратной перспективы: я не снимаю ответственность с мужчин, но для меня важно говорить о классовом неравенстве между женщинами, которое нередко упускается из внимания в разговорах о феминизмах.

Но уборщицам-кайфоломщицам даже необязательно быть феминистками. Цитирую очередной отзыв[6]: “Однажды, пока я ела, рядом стоящая уборщица начала рассказывать о том, как плохо с ней обращались польские клиенты. Это было неудобно и неуместно”

Я не затрагиваю нюансы и не пишу о людях, которые в силу разных причин не могут убираться самостоятельно.

Я пишу о клининге как о дешевой роскоши, о ситуациях, когда клиент:ки “позволяют” себе “делегировать” грязную работу, “высвобождая” драгоценное время для отдыха, шопинга, высокооплачиваемой работы или абстрактных рассуждений о солидарности, к которой мы должны прийти.

Клининг как практика делегирования домашнего труда усугубляет проблему неравенства, и феминизм, в котором эти вопросы не поднимаются, остается поверхностным и дискриминирует женщин, не имеющим доступа к протесту и самоадвокации.

Вместо того, чтобы пытаться объяснить использование клининга заботой о себе и освобождением женщин от несправедливо распределенного быта, мы можем просить о помощи близких людей, учиться убираться самостоятельно, и уделять больше внимания своим комнатам.

Источники для дальнейшего исследования

1. “The Home Stretch: Why It’s Time to Come Clean About Who Does the Dishes” Sally Howard

2. “Капитализм платформ” Ник Срничек

3. “Кто готовил Адаму Смиту” Катрин Марсал

4. “Противоречия капитала и заботы” Нэнси Фрейзер

5. “Прекариат: новый опасный класс” Гай Стандинг

Ссылки

1. От глобального кризиса в экономике ухода к качественным услугам на дому: аргументы за включение домашних работников в программы в области ухода и за обеспечение их прав в сфере –– Аналитическая записка МОТ, 2024 труда – https://www.ilo.org/sites/default/files/wcmsp5/groups/public/%40europe/%40ro-geneva/%40sro-moscow/documents/publication/wcms_917529.pdf

2. «Зарабатываем 20—25 тысяч евро в месяц». Как Иван Шило открыл успешный бизнес за рубежом [Наша Нiва] 31.03.2022 – https://nashaniva.com/ru/287334

3. CleanWhale. Работа в Варшаве - Уборка квартир. – https://cleanwhale.pl/ru/vacancy

4. https://maps.app.goo.gl/ZGKWjc1Q97DEGaQN6

5. Беларусы зарубежья: Иван Шило об особенностях бизнеса в ЕС [Маланка.Media] 17.01.2023 – https://malanka.media/news/20866

6. https://maps.app.goo.gl/MJwwS5nAYUts2DVz9